Как небо не могло обойтись без солнца, ещё ни одна война в истории человечества не обходилась без валькирий. Там, где великая Хель брала с людей кровавую дань, они питались объедками с её стола. Порой незримые, прячущиеся в человеческой тени, порой слепящие своим светом войска обречённых на поражение, они пожинали боевые смерти по праву, потому что ещё ни одно семя войны не было посеяно без ведома Фрейи. Вторая мировая война не стала из этого правила исключением, но в этот раз Тэмзин не дозволено было царить на поле боя. Тэмзин, отлучённая от дома, покуда не выплатит Вальгалле свой забытый долг, была отлучена и от всех кровопролитных битв тоже. Своим гневом Фрейя обрекла Тэмзин голодную смерть, но она всё же нашла выход: оставшись за линией фронта, Тэмзин вошла в ряды СС. Можно было бы выбрать любую другую сторону, но... Во-первых, Тэмзин было всё равно, чем заниматься, лишь бы быть поближе к войне, а во-вторых, они просто подвернулись ей под руку первыми.
Голод валькирии — это не то, что можно было проигнорировать, а Тэмзин голодала уже давно. Очень давно, но здесь, в лабораториях гидры, охраняя Зола, пухлого, низкого мужчину, выдававшего свой разум за гениальный, Тэмзин снова чувствовала себя счастливой, пусть даже при том — чудовищно несчастной. Её тело светилось свежестью, сияли здоровьем кожа и волосы, и каждую ночь, что в сотне километров от базы умирали люди, Тэмзин становилась лишь сильнее. Это было немного странно: обычно валькириям требовалось находиться к бою много ближе, но Тэмзин связывала это с тем кубом нечеловеческого происхождения, что изучал Зола.
Возможно, тот же куб повлиял на то, что впервые за последние сорок лет и так далеко от фронта Тэмзин услышала Зов снова. Днём, в четыре часа пополудни, когда стояла у дверей лаборатории и со скучающим видом разглядывала свои ногти. Едва уловимая дрожь в теле, тяжесть в паху и раздражение, от которого хочется скорее избавиться — его бы Тэмзин не спутала ни с чем.
Всё внутри сжалось. Если она успеет первой — а она успеет, она знает, на двести километров вокруг нет ни одной валькирии, ведь не обещается ни одного по-настоящему крупного боя, — и если эта душа окажется по-настоящему достойной...
Она вернётся домой.
Закрыв глаза, Тэмзин волей потянулась к тому сердцу, что только что остановилось на поле, связывая его с собой, и мир вокруг замер только для них двоих. Её напарник остановился, прикрывая зевок рукой и остекленевшим взглядом уставившись в стену, завис в воздухе летевший к окну лаборатории голубь, и только плавно, с трудом преодолевая сопротивление мёртвого воздуха, спустилось к полу перо с расправленных крыльев. Тэмзин сделала первый вдох, неспешно, привыкая к посмертию, сглотнула вставший в горле ком вместе с пришедшей памятью прошлых жизней — и пустилась бегом.
Дорога расстелилась под ноги сама, выдавая каждый шаг за сотню таких, и через десять минут по исчезневшему земному времени Тэмзин, радостно-встревоженная, уже спускалась из пустоты рядом с телом погибшего.
Лицо мертвеца — красивое, без тени страха на нём. Лица стоявшей над мертвецом души со спины не разглядеть.
— Прости, — шумно выдохнула Тэмзин, как можно мягче накрывая его плечо ладонью, — я обычно не опаздываю.
Раньше она всегда была рядом, но сделка с кровавым королём лишила её этой привилегии. Здесь она знала о ней — обо всех своих нарушенных обязательствах.
Она давно не занималась этим, но ещё помнила, что нужно делать. Утешить, исполнить последнюю волю. Определить, достоин ли Вальгаллы, и проводить, либо в Вальгаллу, либо в Хельхейм. Ошибаться нельзя: если двери Вальгаллы не откроются перед ними, в никуда им будет уже не свернуть.
— Мне очень жаль.
[nick]Tamsin[/nick][status]baby did a bad, bad things[/status][icon]http://forumavatars.ru/img/avatars/001a/b6/d2/6-1584876137.png[/icon][sign]Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят.[/sign][zvanie]<div class="lz"><div><f>lost girl</f></div><ank><a href=http://spinoff.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p36">Тэмзин</a>, 1156</ank>Валькирия, охотница за головами.</div>[/zvanie]

На форме Тэмзин — знаки отличия офицера СС, хотя она проработала на нацистов едва ли полгода. Полугода хватило, чтобы добиться места близ линии фронта, но вдали от взгляда Фрейи, и ей даже не пришлось прикладывать для этого особенных усилий: пару раз раздвинуть ноги, пару раз убить кого-то с показательной эффективностью, выдержать одну-две проверки на верность. Она едва не завалила проверку на выносливость, но её тело помнило, что бывало и хуже, и ей всё же удалось перетерпеть. Она собиралась бежать сразу по окончанию войны, а, может быть, даже и до — когда Зола переполнит её чашу терпения, и она будет достаточно сыта, чтобы не тянуться к полям боя хотя бы ещё сто лет.
Сейчас, стоя напротив погибшего, Тэмзин смотрит не на него: Тэмзин разглядывает умерших, разглядывает застывшие в воздухе пули и брызги крови, и против воли улыбается. В её время всё было не так: люди смотрели в глаза тому, кого убивают, и даже изобретённые луки не отпускали убийцу от убитого его рукой достаточно далеко. Сейчас всё было гораздо проще: танки, самолёты, бомбы. Людей умирало больше, и валькирии ели досыта, но достойных среди них было всё меньше.
Поговаривали, путь до Вальгаллы пророс травой до пояса. Тэмзин не знала точно — не была там три сотни лет, — но сейчас, возможно, ей выпал шанс.
— Тебя убила не я, — Тэмзин ведёт взглядом вправо, через холм, где солдат в серой форме передёргивает заевший затвор пистолета. — Вон тот парень. А извиняюсь я потому, что заставила тебя ждать.
Тэмзин ненавидит войну всем сердцем — и в то же время не может без неё жить. Среди людей тоже встречаются такие, она знает, хотя этот выглядит немного иначе. Этот выглядит так, словно не жалеет о своей смерти, хотя и не звал её.
— Я Тэмзин, — в посмертии она открывается каждому, как они открываются ей, но она делает это добровольно. Откровенность в словах помогает лучше понять то, что видно на сердце. — А ты?
Сержант — читает она на погонах. Не так уж и плохо для молодого солдата.
Его душа тоже выглядит не так уж и плохо — в ней нет ни капли страха, и это радует Тэмзин. Вальгалла принимает бесстрашных, но не безрассудных.
Тэмзин достаёт портсигар, вытаскивает себе папироску и уже раскрытым протягивает погибшему: рядом с ней он телесен, но телесен он только для неё.
— У нас есть час-полтора, чтобы поговорить.
После мир вернётся к своему ходу для них обоих, и это будет страшная смерть. Эту смерть Тэмзин пронесла с собой через все жизни, что были после.
— Последнее желание имеется?
[nick]Tamsin[/nick][status]baby did a bad, bad things[/status][icon]http://forumavatars.ru/img/avatars/001a/b6/d2/6-1584876137.png[/icon][sign]Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят.[/sign][zvanie]<div class="lz"><div><f>lost girl</f></div><ank><a href=http://spinoff.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p36">Тэмзин</a>, 1156</ank>Валькирия, охотница за головами.</div>[/zvanie]

— Взаимно, — Тэмзин улыбается ему искренне, от души. Может быть, всё ещё немного восторженно и вместе с тем самодовольно, но она имеет на это право: она не была на поле боя несколько сотен лет, и сейчас, даже в замершем мире посмертия, чувствует себя так, словно вот-вот начнёт светиться от избытка силы. — Ты храбрый парень, да?
Ей должно быть жаль, что он умер. Валькириям принято скорбеть о павших и утешать их души, но Тэмзин просто не может сосредоточиться на ком-то, кроме себя. Она должна, но она не может. Она не может даже думать о том, что вот он, её шанс вернуться домой, стоит перед ней: темноволосый, отчаянный, достойный Вальгаллы шанс — Тэмзин вдыхает запах серы, крови и дерьма, и даже затхлость посмертия не может испортить для неё этой смеси.
Это война, какая она есть. Безобразная в своём уродстве, но Тэмзин не хочется с ней расставаться. Она смотрит на то, как уверенно, пусть и без выработанной привычки закуривает Джеймс, но видит вместо него только перекрестье пуль за его спиной. Сама Тэмзин курит с тех пор, как табак перестали жевать и забивать в трубки и начали заворачивать в бумагу, хотя начала получать от этого процесса удовольствие, только когда к этой бумаге добавился фильтр. Хороших сигарет на фронте не достать, но у неё были: для лаборатории Зола не жалели ничего, в том числе табака.
— Потом? — Тэмзин сосредотачивается на Джеймсе, заглядывает ему в глаза. Светло-карие, такие живые, без тени страха, но с отблеском зенитных огней — глаза солдата, в которые Тэмзин сейчас готова была смотреть вечно. — Нет, мы не застрянем. Я исполню твоё последнее желание, после чего мы с тобой двинемся дальше, но сначала...
Ей нужно будет заглянуть в его душу, чтобы увидеть, и задать несколько вопросов, чтобы понять, что увидела. У неё нет права на ошибку: если двери Вальгаллы не откроются перед ним, путь в Хельхейм тоже будет закрыт для них. Ей придётся скитаться в сопровождении его души, пока она не найдёт способ избавиться от неё — в прошлый раз у неё ушло на это тридцать лет.
Тэмзин докуривает, растирает окурок подошвой высоких ботинок. Усмехается снова:
— Я хочу понять, кто ты есть.
Взгляд её привычно темнеет, прорезаются костями скулы и становится ниже, сильнее голос.
— Не бойся. Пожалуйста.
У него храброе сердце. Она бы не хотела поселить в нём страх своим видом.
[nick]Tamsin[/nick][status]baby did a bad, bad things[/status][icon]http://forumavatars.ru/img/avatars/001a/b6/d2/6-1584876137.png[/icon][sign]Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят.[/sign][zvanie]<div class="lz"><div><f>lost girl</f></div><ank><a href=http://spinoff.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p36">Тэмзин</a>, 1156</ank>Валькирия, охотница за головами.</div>[/zvanie]

— Я считаю храбрым того, кто не позволяет страху принимать за него решения, — мягко улыбается Тэмзин, чувствовавшая обычно чужой страх даже в человеческом облике и в человеческом мире. Для людей бояться было естественно, и она понимала их в этом: она лишь смотрела на то, как далеко заводили их страхи. Этот парень не боялся вовсе.
Может быть, видел в жизни вещи страшнее собственной смерти. Тэмзин их тоже видела.
— Умру, пытаясь, — Тэмзин пожимает плечами, запрокидывает голову к зависшему в небе самолёту. Снаряд упадёт скоро, но не разорвётся: здесь она видит и это. Прошлое, будущее, настоящее — для посмертия всё едино. У посмертия свои законы и свои пути. Тэмзин опускает голову, смотрит открыто и прямо:
— Думаешь о Гитлере, да?
Его Ева Браун была валькирией. Гленда, так её звали — и это была её последняя жизнь. Тэмзин не рискнула бы с ней тягаться, ни в этом мире, ни в том, да и не хотелось бы поднимать на сестру руку. Отказалась семья от Тэмзин или нет, она всё равно оставалась её семьёй. В памяти Джеймса Тэмзин ищет его семью. Видит мальчишку, тощего и отчаянного, четырнадцатилетнюю сестру, обожающую его так, что это заметно даже ему, и мать, которая будет скорбеть о нём до самой смерти. Не так уж и много, хотя более, чем достаточно, чтобы было, о ком заботиться, и это достойно.
— Да, — просто соглашается Тэмзин и стягивает с плеч куртку, открывая увешанный серебром оружия корсет. Куртку складывает вчетверо, подкладывает под голову. Ложится набок, чтобы не смять сложенные крылья.
Снаряд ещё висит над ними, точно над их головами, а за ним, за небом и солнцем — звёзды. Миллиарды звёзд, возле одной из которых раскинул свои мостовые Асгард. Теперь, когда клятва Тэмзин истекла вместе с её седьмой жизнью, Хеймдал ещё смотрит за ней?
Лениво приподняв голову, Тэмзин снизу вверх разглядывает жёсткую линию мужского подбородка.
— Уйду, — фыркает Тэмзин, подпирая голову рукой, и вновь смотрит Джеймсу в глаза. Любопытство — он всегда был любопытен, но никогда не желал никому вреда, чтобы это любопытство удовлетворить. — Время не сможет оставаться растянутым для нас вечно. Час или два, и оно вернётся к своему ходу и сотрёт нас обоих с лица Земли. Это страшная смерть, Джеймс.
Похожую боль Тэмзин испытывала в своей жизни дважды, когда боги выжигали на её теле руны, но теперь, когда ей было, с чем сравнить, воспоминания уже не казались настолько ужасными.
В посмертии всегда так чудовищно тихо и немного трудно дышать. Тэмзин вдыхает полной грудью, наслаждается этой абсолютной тишиной.
— Я не думаю, что ты откажешься идти со мной, — Тэмзин уверена в этом абсолютно, ей даже нет нужды на него смотреть, — ведь может статься и так, что я поведу тебя в Вальгаллу. Ещё никто не отказывался от Вальгаллы.
Только она сама — но она и не смертная. Она знала, что есть Вальгалла на самом деле, и Фрейя не зря называла ту адом. Кроме Вальгаллы был ещё Хельхейм, и вот его называли адом все остальные.
Даже не побывав там, они всё равно понимали.
— Ты достоин посмертия. Принято считать, что это большая честь.
[nick]Tamsin[/nick][status]baby did a bad, bad things[/status][icon]http://forumavatars.ru/img/avatars/001a/b6/d2/6-1584876137.png[/icon][sign]Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят.[/sign][zvanie]<div class="lz"><div><f>lost girl</f></div><ank><a href=http://spinoff.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p36">Тэмзин</a>, 1156</ank>Валькирия, охотница за головами.</div>[/zvanie]

— Не знаю, — Тэмзин вновь пожимает плечами, давит смешок:
— Думаю, да.
Она почти уверена, что количество желающих будет примерно одинаковым по обе стороны фронта: те немцы, что лишь недавно узнали для себя, что значит война, вряд ли хотят её продолжения, и, предложи она им выбор, их жизнь или жизнь Гитлера, они выберут одинаково. Но предлагать Тэмзин было некому: Джеймс был первым за эти три года, чей Зов до неё донёсся.
Перевернувшись на живот, Тэмзин подкладывает под голову куртку и закрывает глаза. У будущего всегда тысячи вариантов, но судьба — всегда одна. Здесь Тэмзин её видит, но так было не всегда: до встречи с пророком в Хельхейме она была так же слепа, как все остальные. В этом видении нет никакого проку: посмертия оставляет себе всё, что открывается в нём, но Тэмзин уверена, что Джеймсу будет приятно услышать то, что она скажет.
— Война закончится через два года. В ночь на второе мая гарнизон рейхстага капитулирует перед советскими войсками. Тридцатого апреля Адольф Гитлер покончит жизнь самоубийством. Геббельс займёт пост рейхканцлера, но уже на следующий день отправится следом за Гитлером. Геринга, как и всё руководство партии, приговорят к смертной казни через повешение первого октября 1946 года. Они умрут и без нашей помощи, Джеймс. Мир справится сам.
Участь Гленды для Тэмзин не ясна, но она и так может предположить, в какой ярости будет Фрейя, поставившая в этой войне на рейхстаг. Тэмзин открывает глаза, улыбается:
— Всеотец был на этой земле ещё до твоего Иисуса — и задолго до викингов.
Все религии представляют загробную жизнь по-разному и называют тоже по-разному, но суть от того не меняется никак: достойные посмертия попадают либо в Вальгаллу, либо в Хельхейм, остальным достаётся забвение. Тэмзин, бывавшая и там, и там, предпочитает просто как можно дольше оставаться живой. Считав в голосе Джеймса вызов, Тэмзин лениво приподнимается на локтях, не без труда пожимает плечами:
— Кем-то вроде меня и теми, кто не отказывается.
Джеймс смышлёный, и это ей нравится. Тэмзин готова поспорить, что, будь он девчонкой, Фрейя встретила бы его у ворот Вальгаллы лично: такие всегда были в её вкусе.
— Вальгалла — всего лишь одно из имён. Люди придумали много способов продолжить жизнь после смерти, но в одном, хоть и вкладывают в это разный смысл, они правы: посмертия нужно быть достойным. И если бы всё решали христиане, мы бы с тобой не встретились: ты не слишком примерный католик, не так ли?
Христианство проповедует смирение как одну из основных догм, и вот смирения Тэмзин не наблюдает в Джеймсе совсем.
— Ты можешь кого-нибудь воскресить, — и это действительно так. Акаша рассказывала Тэмзин, что это возможно. — Если душа не ушла далеко от тела.
Тэмзин невесело усмехается:
— Твоего отца я уже не успею догнать.
[nick]Tamsin[/nick][status]baby did a bad, bad things[/status][icon]http://forumavatars.ru/img/avatars/001a/b6/d2/6-1584876137.png[/icon][sign]Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят.[/sign][zvanie]<div class="lz"><div><f>lost girl</f></div><ank><a href=http://spinoff.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p36">Тэмзин</a>, 1156</ank>Валькирия, охотница за головами.</div>[/zvanie]

Если Джеймс в самом деле попросит об этом, он будет первым. Первым, кто вообще додумался об этом попросить, кто не примирился с окончательностью смерти и стал искать обходные пути. Он в самом деле достоин Вальгаллы — но Тэмзин не сможет отвести его туда, если он останется жив.
Её долг не будет уплачен.
— Ты ведь здесь, — пожимает она плечами. — И твоё тело здесь. Мне нет нужды бегать.
Её долг Вальгалле не будет уплачен, предпочти Джеймс жизнь. Тэмзин стоило бы отговорить его, как сделала бы любая на её месте, но...
Может быть, Тэмзин уже просто привыкла быть одна.
— Я не смогу просто вернуть тебе жизнь, — усмешка Тэмзин становится жёстче. — За всё нужно платить, ты ведь понимаешь.
За магию — особенно дорого. Тэмзин заплатила за магию кровавого короля своим домом и своим самоуважением, но это были только её проблемы. Рейнар заплатил больше, хотя платить не собирался вообще.
— Ты должен будешь выбрать, кто умрёт вместо тебя.
Выбрать сам, без её помощи.
Если Джеймс попросит Тэмзин об этом, ей придётся отказаться не только от Вальгаллы — ей придётся бежать из нацисткой Германии так быстро, как только сможет, потому что, когда обмен будет совершён, время вернётся к привычному ходу, и добежать до лабораторий Золы Тэмзин уже не успеет. Но ей не привыкать бежать — она только и делала, что бежала, после своей седьмой смерти.
— Решай, Джеймс.
[nick]Tamsin[/nick][status]baby did a bad, bad things[/status][icon]http://forumavatars.ru/img/avatars/001a/b6/d2/6-1584876137.png[/icon][sign]Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят.[/sign][zvanie]<div class="lz"><div><f>lost girl</f></div><ank><a href=http://spinoff.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p36">Тэмзин</a>, 1156</ank>Валькирия, охотница за головами.</div>[/zvanie]